— Павел Николаевич, какие взаимоотношения сейчас между банками и властью?

— Если давать краткую характеристику современным отношениям банков и власти, то можно отметить, что банки и власть стараются, по возможности, «не замечать» друг друга и существовать параллельно.

— На Западе, в последние лет десять, власти постепенно и целенаправленно ужесточают банковский надзор. А в России контроль над банковским сектором со стороны властей усилился или после кризиса 1998 года ничего не изменилось?

—За минувшие полтора десятка лет цели надзора существенно не поменялись. Конечно, регулятор хочет видеть прозрачную банковскую систему, когда качество активов соответствует созданным резервам, когда адекватно оцениваются риски и так далее.
Нужно сказать, что сама банковская система в России не является такой уж совершенной и неизменной. Мы пока только догоняем наших «западных партнеров». Я бы сказал, надзор становится детальнее. Теперь надзор интересуют намного более тонкие моменты деятельности банков. Поэтому я бы не сказал, что надзор ужесточился — требования к банкам не очень изменились, а где-то есть даже послабления. Но сейчас банкам не удается скрывать от надзора недостатки в деятельности.

— Прислушивается ли власть к пожеланиям банкиров в сфере изменения текущего законодательства? Может ли банковское сообщество оказывать влияние, например, через АРБ и Ассоциацию «Россия» на законотворческий процесс, или оно вынуждено принимать «правила игры», которые ему устанавливает государство?

— Банки в принципе являются достаточно гибкими организациями, не так часто мы можем наблюдать, как банкиры дружно пытаются лоббировать какие-либо изменения в законодательстве. У банков и банкиров и так имидж сытости и благополучия, и если они еще будут привлекать к себе внимание подобным образом, обществу это не придется по вкусу.
Поэтому банки предпочитают приспосабливаться к уже существующей ситуации. А такие организации, как АРБ и Ассоциация «Россия», позволяют вести эффективный диалог с тем же регулятором и профильными органами власти. И диалог этот ведется на таком языке и о таких деталях, которые широкому кругу неинтересны, и потому обычно не выходят в СМИ и не являются живо обсуждаемыми.

— Клиенты банков, которые считают, что их права были нарушены, пишут жалобы во все инстанции, начиная от приемной Президента и заканчивая прокуратурой. Почему так происходит?

— Мы все являемся, в немалой степени, «продуктом» советской системы, в нашем обществе еще слишком сильны отголоски советского прошлого, когда общественное мнение имело очень большое значение и влияние, проникало во все сферы жизни человека. Но времена изменились, и сейчас у клиентов банков есть достаточно способов защитить свои права и без привлечения «товарищеского суда».
Во-первых, можно «проголосовать ногами» — просто не пользоваться услугами банка, услуги и сервис которого не нравятся.
Во-вторых, если уж дошло до конфликта, существуют профильные инстанции, такие как суды, органы МВД. Тем не менее, часто недовольные рассылают письма с описанием ужасов, которые с ними произошли, в Генеральную Прокуратуру, Президенту, министрам и еще во множество всяческих инстанций, в основном не имеющих никакого отношения к проблеме.

— Может быть, властям имеет смысл создать специальный центр, куда граждане будут направлять свои жалобы, и который будет вести переписку с банками?

- По моему мнению, все необходимые органы уже созданы и в создании «товарищеского суда банкиров» смысла нет.

— Сейчас АРБ реализует проект финансового омбудсмена. Предполагается, что большинство жалобщиков, чьи права были нарушены банками, будут обращаться к нему, а не во множество других инстанций. Насколько эти ожидания оправданы?

— Появление финансового омбудсмена, которому будет поступать вся информация о нарушениях для систематизации и дальнейшего решения проблем через изменение нормативных актов, вероятно, даст свои положительные результаты.

— Многие банки, которые работают в нескольких регионах России, жалуются, что их проверяет ФАС и Роспотребнадзор не только по месту расположения головного офиса, но и в субъектах РФ, где находятся их филиалы. Странная практика, если речь идет о проверке, например, условий типового кредитного договора с физлицом.

— Названные вами органы тоже руководствуются своими инструкциями и нормативами, которые требуют определенных показателей работы, что они и демонстрируют таким образом. Тем более что банк проверять очень выгодно. От банка не убудет из-за лишней проверки, а проверяющие органы смогут отчитаться о том, что провели проверку целого банка и, может даже, что-то там нашли.

— Насколько актуальна проблема отсутствия координации в действиях между региональными подразделениями органов госнадзора?

— Такая практика существует, хотя и не является положительной, как и вообще формальные проверки, которые случаются достаточно часто.

— Как отразится на банковском секторе создание финансового мегарегулятора, функции которого будет выполнять Банк России?

— Создание единого мегарегулятора, тем более, на базе ЦБ, существенно облегчит жизнь банкам. Банк России и коммерческие банки уже, так сказать, сработались друг с другом. А вот профессиональным участникам рынка ценных бумаг — не банкам, которые ранее не имели опыта работы с Центральным Банком, будет, в первое время, нелегко.

— Ваше отношение к идее передать часть функций в сфере банковского надзора СРО?

— Я полагаю, что саморегулируемые организации могут работать эффективно только на зрелом, цивилизованном рынке. Сейчас этот институт находится в фазе становления. Пока не до конца ясно, оправдают ли СРО возлагаемые на них надежды. Не превратятся ли в еще одну бюрократическую структуру, требующую уплачивать ежегодные взносы и устраивающую разного рода проверки?
С другой стороны, ЦБ, являясь регулятором, вынужден выполнять не совсем свойственные ему функции, такие как регулирование максимальных ставок по депозитам, установление правил работы с потребительскими кредитами и тому подобное. В этом аспекте создание банковской саморегулируемой организации и передача ей части надзорных функций, пожалуй, можгут быть достаточно результативными. Насколько этот вариант возможен и жизнеспособен — покажет только время.